«мы легли спать в петербурге, а проснулись в петрограде»

31 августа (18 августа по Юлианскому календарю) 1914 года император Николай II подписал указ «Об именовании впредь города Санкт-Петербурга — Петроградом». В первый раз в своей истории столица Российской империи меняла имя. Однако, как показали дальнейшие события, не в последний.

Страна уже почти месяц воевала с Германией и Австро-Венгрией (Османская империя и Болгария вступят в войну позже) и была охвачена небывалым патриотическим подъёмом. Лозунги о единстве славян и защите единоверной Сербии перемежались с призывами «положить конец немецкому засилью». Первым пострадало германское посольство на Исаакиевской площади: 4 августа его здание разгромила толпа манифестантов. Их гнев оказался столь велик, что огромные статуи братьев Диоскуров с парой коней, венчавшие здание, оказались сброшены в Мойку. Вскоре начались преследования подданных Германии и Австро-Венгрии, в которых видели потенциальных шпионов. А этнические немцы с русским подданством либо уезжали из страны, либо меняли свои имена и фамилии, придавая им русский вид. Так, например, знаменитый архитектор Франц-Альберт Шехтель в 1915 году перешёл из католичества в православие и официально стал именоваться Фёдором Осиповичем, а его сын взял фамилию матери — Жегин. Схожим образом поступали и чиновники высшего уровня власти: обер-прокурор Святейшего синода Владимир Саблер взял фамилию жены и стал Десятовским.

В театрах более не ставились спектакли по пьесам немецких драматургов, а действие некоторых популярных постановок переносилось из Германии в Россию (это случилось, к примеру, с «Щелкунчиком»). Даже на уровне языка произошли перемены: слово «бухгалтер» в официальных документах уступило место слову «счетовод». Стоит отметить, что Россия в этой антигерманской кампании не являлась одинокой: схожие процессы наблюдались и в странах-союзницах по Антанте. В Париже, скажем, переименовали станцию метро «Берлин» и одноимённую улицу по соседству. Они стали называться «Льеж» — в честь битвы возле этого бельгийского города, произошедшей в самом начале войны.

Инициативу о переименовании столицы Российской империи впервые озвучили отнюдь не власти, а представители чешской колонии в Санкт-Петербурге. В своём обращении, опубликованном 31 июля (12 августа по Юлианскому календарю) в газете «Биржевые ведомости», авторы идеи отмечали: «Ныне вполне своевременно и уместно вспомнить почин длинного ряда русских деятелей и мыслителей XVIII и начала XIX веков, которых коробило немецкое название нашей столицы. Уже Екатерина Великая издавала указы в "Граде Св. Петра", Александр Благословенный привёз древние изваяния с берегов Нила тоже в  "Град Св. Петра". Пушкин и другие поэты говорят о "Петрограде"; "Петроградом" же называют нашу столицу все южные и западные славяне, также червоноруссы. Пора исправить ошибку предков, пора сбросить последнюю тень немецкой опеки. Мы, чехи, просим общественное управление столицы войти с ходатайством на Высочайшее Имя об утверждении и обязательном впредь употреблении русского названия столицы "Петроград". Под этим воззванием чешская колония успела собрать же целую массу подписей среди всех классов населения».

Чехи неслучайно ссылались на Пушкина. В его поэме «Медный всадник» есть такие строки:

Над омрачённым Петроградом

Дышал ноябрь осенним хладом.

Плеская шумною волной

В края своей ограды стройной,

Нева металась, как больной

В своей постели беспокойной...

А ещё до Пушкина в оде «Шествие по Волхову российской Амфитриты» Гавриил Державин также назвал столицу Петроградом!

Нет, — не древних див картина

Удивляет смертных взгляд;

Шествует Екатерина

Co Георгом в Петроград!

Однако в XVIII–XIX веках далее стихов дело не шло. По некоторым сведениям, среди славянофилов в 1870-е годы существовало движение в поддержку переименования Петербурга в Петроград (его сторонники писали на конвертах «Петроград»), но серьёзного значения оно не имело. Зато в 1914 году эта идея оказалась своевременной. Её сторонником выступил министр земледелия Александр Кривошеин, который, как считается, первым пришёл с инициативой переименования Санкт-Петербурга в Петроград к Николаю II. Управляющий канцелярией Министерства земледелия Иван Тхоржевский в своих мемуарах писал: «Государь держится молодцом. Многие на него за Петроград нападают. [Министр путей сообщения] Рухлов будто бы сказал: что это вы, Ваше Величество, — Петра Великого поправлять! — И знаете, как Государь ответил? Не рассердился, а отшутился: "Что же! Царь Пётр требовал от своих генералов рапортов о викториях, а я рад был бы вестям о победах. Русский звук сердцу милее…"»

«Биржевые ведомости» сообщали: «Мы легли спать в Петербурге, а проснулись в Петрограде!.. Кончился петербургский период нашей истории с его немецким оттенком... Ура, господа!..» А в журнале «Пробуждение» появился очерк «Петроград», в котором утверждалось, что Санкт-Петербург был символом иноземного начала и оставался чуждым России, сердцем которой являлась Москва. «Петроград же окончательно разрывает ту связь, которая в течение двух веков насильственно тяготела над Россией, он должен явиться действительно градом Петра — столицей России, центром русской умственной жизни и русской культуры, цветом русского гения и таланта…»

Впрочем, не все разделяли такое мнение. Художник Константин Сомов, принадлежавший к обществу «Мир искусства», записал в своём дневнике: «Поражение наших войск, уничтожено два корпуса, убит Самсонов. Позорное переименование Петербурга в Петроград!» Поражение, о котором писал Сомов, действительно произошло в те же дни: русская армия генерала Александра Самсонова оказалась окружена и разбита в Восточной Пруссии. Поэтесса Зинаида Гиппиус высказалась ещё категоричнее: «По манию же царя Петербург великого Петра — провалился, разрушен. Худой знак!» Чуть позже она написала такие строки:

Кто посягнул на детище Петрово?

Кто совершенное деянье рук

Смел оскорбить, отняв хотя бы слово,

Смел изменить хотя б единый звук?

Даже вдовствующая императрица Мария Фёдоровна с сарказмом заметила: «Скоро мне мой Петергоф назовут Петрушкин Двор». Впрочем, от переименования пригородов столицы (Петергофа, Шлиссельбурга, Кронштадта и других) тогда воздержались, несмотря на раздававшиеся в обществе призывы «довершить начатое».

Никто не мог предположить, что в истории России слово «Петроград» во многом будет ассоциироваться с событиями революции и Гражданской войны, поскольку в этот период он носил именно это имя. А в 1924 году, через несколько дней после смерти Владимира Ленина, Петросовет принял решение о переименовании Петрограда в Ленинград. Под таким названием город вошёл в историю СССР, с этим именем прошёл через Великую Отечественную войну, пережил блокаду. В 1991 году развернулась кампания в поддержку возвращения первоначального названия города. После жарких дискуссий состоялся референдум, на котором с небольшим перевесом (54%) победили сторонники Санкт-Петербурга. 6 сентября 1991 года указом Президиума Верховного Совета РСФСР Северная столица вновь обрела своё первоначальное название.